Читаем без скачивания Литература. 11 класс. Часть 1 - Коллектив авторов

Эти монологи-декларации, которые Горький с трудом решился доверить Сатину, выражают авторскую позицию. В более развернутом виде писатель декларирует свои взгляды в философско-лирической поэме «Человек» (1903). Утверждение достоинства человека, вера в его разум, в его творческую силу, бесспорно, заслуживают внимания.

Беседа сидящих за столом переходит с воспоминаний о Луке к «текущим событиям». Появилась Квашня с Медведевым, который теперь уже бывший полицейский и ее покорный сожитель. Вот-вот зазвучит песня. Мы даже слышим ее первые строки: «Солнце всходит и заходит…» Но допеть ее не удается.

Развязкой, трагическим финалом всех неоправданных, но искренних и горячих ожиданий, связанных с утешениями Луки, является смерть Актера.

Горький утверждал, что пьеса делается «как симфония: есть основной лейтмотив и различные вариации, изменения его… Основные требования, предъявляемые драме: она должна быть актуальна, сюжетна, насыщена действием».

В социально-философской пьесе «На дне» все четыре действия насыщены событиями жизни ночлежки. На фоне ужасающей нищеты проходят друг за другом три смерти: Анны – Костылева – Актера. Есть и привычный для драматургии «треугольник»: Василиса – Наташа – Васька Пепел. Есть и грустная, почти пародийная пара Барон и Настя. Но не это главное в композиции пьесы. И читатель, и зритель следят не столько за событиями, связанными с конкретными людьми, сколько за спорами, которые насыщают все сцены пьесы.

Пьесу «На дне» создавал драматург, которому был присущ дар публициста. Горький стремился донести до читателя и зрителя свой взгляд на мир и человека через события пьесы, споры героев.

Отвечая на вопрос, кто главный герой этой пьесы, – обычно называют Сатина. Может быть, это происходит потому, что монологи Сатина – это декларации самого автора? Но стоит заметить, что Сатин – один из немногих героев пьесы, для которого в афише не нашлось ни одного слова, кроме фамилии. Только от Луки мы узнаем, что его зовут «Кинстантин». Мы знаем также, как долго Горький колебался, прежде чем решился доверить ему монологи-декларации. Но все-таки доверил! Сатин с пафосом произносит две страстные речи во славу Человека. Он полон желания приобщить к своей вере всех вокруг. Мы можем пересчитать количество восклицательных знаков в строках этих монологов – они помогают ощутить накал чувств героя. Сатин нес читателю и зрителю воодушевлявшие автора идеи.

Но мы помним, что герой произносит свои монологи в ночлежке, что он находится на дне жизни и пути назад, по всей вероятности, нет. Вокруг него люди с такими же ничтожными шансами на возвращение к обычной жизни. Сатин, бывший телеграфист, а теперь картежник и шулер, еще полон сил, он здраво воспринимает и оценивает окружающее, но попал «на дно» и не видит реального выхода. Однако он не ожесточился, не возненавидел жизнь и окружающих людей, а остался человеком. Его монологи вдохновлены страстной верой. Душа очерствела, но не погибла: он циничен, но не жесток.

Но споры по поводу героев пьесы чаще касались и касаются не столько Сатина, сколько Луки. Даже сам Горький менял свое отношение к своему герою, а великолепные актеры, которые играли эту роль, изображали его то как доброго и сочувственного к людям человека, то как хитрого и битого жизнью приспособленца, доброжелательный облик которого – удобная маска для облегчения собственного существования. Его роль утешителя решительно поддерживает Сатин. Беседы с умирающей Анной, с Наташей и Васькой Пеплом, да и со всеми остальными героями дышат подлинным сочувствием. И если такая поддержка не меняет, да и не может изменить их судьбы, то наверняка хотя бы на мгновение смягчает остроту страдания, внушает намек на надежду. Но в спорах об этом герое главное – не оценка самого Луки, а решение вопроса о том, полезна или вредна его доброта и сочувствие. Нравственные проблемы, связанные с тем, как можно и как нужно поступать с правдой, которая ранит человека, всегда встают при обращении к этому образу. Читателям и зрителям важно решить вопрос о праве Луки на утешительную ложь. Васька Пепел спрашивал: «Старик! Зачем ты все врешь?» И сегодня на этот вопрос нет однозначного ответа, как нет ответа на вопрос о том, кто относится к утешителям – только Лука или еще и Сатин.

Сатин и Лука вызывают споры, именно их реплики и афоризмы чаще всего запоминаются. Но, внимательно перечитав пьесу, мы убеждаемся, что самым многословным и щедрым на афоризмы был Бубнов. Скептик и циник, он с ожесточением обличает Луку. Его гнев вызывает даже попытка помочь людям обрести, пусть иллюзорную, но все же греющую душу мечту.

Так и сегодня остается предметом споров вопрос о том, что нужнее людям – утешающая ложь или жестокая правда.

Особенность драматического произведения – речь героев. Критики указывают, что никто в горьковских пьесах никогда ничего не говорит только для того, чтобы высказать свои мысли. Каждый высказывает свои мысли ради какой-нибудь цели: разоблачить, высмеять, уничтожить, приласкать, испугать, направить, помочь, понять и т. п. Пьеса «На дне» – почти полностью отдана полилогу – многоголосому хору: сложной беседе всех со всеми, на фоне которого звучат то диалоги героев, то, реже, их монологи.

Жизнь в трущобе, разделенной на сегменты нарами и тряпками занавесок, создающих иллюзию индивидуальных жилищ, вынуждала к беспрерывному общению. Звучание этой коллективной речи беспорядочно и накалено противостоянием собеседников. Разговор в пьесе чаще всего – спор. Даже монологи-декларации Сатина, выражающие его позицию, противостоят тем, кто веру в человека отрицает.

Афоризмы, которые насыщают речи героев, отражают разные позиции и часто вызывают резкую реакцию. Так, слова Сатина: «Я тебе дам совет: ничего не делай! Просто обременяй землю!» – неминуемо вызывают стремление решить, почему автор подарил своему герою такую циничную реплику. Приходится решать и вопрос, почему такое обилие афоризмов в репликах Бубнова.

Пьеса «На дне» с 1902 года и до наших дней не покидает сцены многих театров в мире. В ней поставлены социальные, этические и философские проблемы, которые до сих пор мучительно пытаются решить многие, и это обеспечивает ей долгую жизнь.

Публицистика

На протяжении всей творческой деятельности Горький оказывался в гуще общественных событий и откликался на них в своих публицистических произведениях. Писателя волновали различные проблемы, но особое место занимала тема народа и культуры. Вот один из фрагментов спора на эту тему. Оппонент Горького написал: «Если Фидий высекает из глыбы мрамора Зевса, то, по Горькому, он только шлифовщик, а творец тот «народ», те рабочие, которые выломали эту глыбу мрамора из горы». Горький ответил: «Творец – тот народ, который создал образ Зевса, – дубина!» Наверное, вы видите правоту писателя: народ не был для него единой и неразличимой массой. И все же центральное место в публицистике писателя занимала сама проблема культуры.

Обратимся к статье «Разрушение личности» (1909). В процессе подготовки этой статьи Горький долго подбирал название. Возникали такие варианты: «От Прометея до хулигана» – «Личность и творчество» – «Разрушение личности».

Прочитаем фрагменты из статьи.

«Литература наша – поле, вспаханное великими умами, еще недавно плодотворное, еще недавно покрытое разнообразными и яркими цветами, – ныне зарастает бурьяном беззаботного невежества, забрасывается клочками цветастых бумажек – это обложки французских, английских и немецких книг, это обрывки идей западного мещанства, маленьких идеек, чуждых нам; это даже не «примирение революции с небом», а просто озорство, хулиганское стремление забросать память о прошлом грязью и хламом».

«Мещанство – проклятие мира; оно пожирает личность изнутри, как червь опустошает плод… Оно – бездонно жадная трясина грязи, которая засасывает в липкую глубину свою гения, любовь, поэзию, мысль, науку и искусство.

Болезненный этот нарыв на могучем теле человечества ныне, мы видим, совершенно разрушил личность, привив в кровь ей яд нигилистического индивидуализма, превращая человека в хулигана – существо бессвязное в самом себе, с раздробленным мозгом, изорванными нервами, неизлечимо глухое ко всем голосам жизни, кроме визгливых криков инстинкта, кроме подлого шепота больных страстей.

Благодаря мещанству мы пришли от Прометея до хулигана».

Решение вопроса взаимодействия народа и культуры не сводится к однозначной критике мещанства. Оно предполагает более масштабные решения. Но острота постановки проблемы значима и сегодня.

Вам уже известно, что статьи, очерки, которые Горький печатал в газете «Новая жизнь» в 1917–1918 годах, впоследствии составили две книги: «Революция и культура» (1918) и «Несвоевременные мысли. Заметки о революции и в 1917–1918 культуре» (1918).